История эта как нельзя прямее касается страстей, которые свели в пеструю кучу столь разные типы двуногих — страстей по интернету и социальным сетям. Мы все безумно любим знакомиться в интернете, независимо от пола, возраста и матримониального статуса. Это все а ну фигня, будто международный дэйтинг — пристанище разбитых сердец, прыщавых дрочил и подвядших тел, брошенных за ненадобностью. Фигня полная. Ибо правда всегда намного хуже. Иначе бы мусорный полигон международных знакомств давно сгнил в собственном тривиальном дерьме. Чтобы этого не случилось, он должен пополняться свежими отбросами. Как ни смешно, но величие интернета покоится на иллюзии присутствия в жизни людей, о которых ты знаешь лишь то, что начертано и явлено на профайле.
Есть город на Земле, который я не взялся бы сравнить ни с одним другим городом этой планеты. В большом числе городов мира человек из толпы просыпается по утрам с мыслью, что он умнее всех, кто был когда-то до него, что знает больше и видит дальше всех, живших прежде. Парижанин. Лондонер. Или, по контрасту с предыдущими, он просыпается с картой метро в голове и диаграммами производительности труда, как например, в Киото или Токио. Подобно жителю Сайгона, выходит из сна, в котором он порывисто устремляется на моторашке в потоке сотен других моторашек, чтобы устремиться в потоке сотен моторашек, включив все инстинкты, все органы чувств и все регистры интуиции. А в Гонконге, о котором речь, я пару лет видел в основном только людей — всех возрастов — которые проспаются лишь после вспышки очнувшегося монитора. Причем значительный спектр жизненных функций этих людей может продолжать спать летаргическим сном. Они живут в строго вертикальном измерении, зажатые узкими просветами пространств между высотными домами, которые имеют названия улиц, но улицами не являются — скорее их метафорой. Они китайцы, которые пишут на инглише британской формации порой гораздо лучше, чем на мандарине, сдают письменные экзамены по китайскому в школе на пинине и зачастую не помнят свой этаж, заходя в лифт. Потому что спускаются на землю лишь время от времени. Они знают великолепную и уникальную в своем разнообразии интернациональную гонконгскую кухню по меню деливери в интернете и расплачиваются за все с виртуальной карты, долго соображая, каков порядок действий в банкомате, если им нужен кэш. Они не пользуются машиной, потому что никуда не ездят. Они записываются на курсы кик-боксинга, шотландской волынки или в бассейн, но никогда туда не ходят. Они не трахают женщин — они на них дрочат. Они не знают настоящих имен своих друзей, их имена в сети — Цзянь-7Х99, Джеймс Q3R, LeeGhytdf. Худшее, что может произойти в их жизни — коллапс интернета или одновременная блокировка всех их 22 банковских карт. Они ни в чем не разбираются. Кроме коммуникации. Такой человек просыпается 6 раз в сутки — 4 раза по Гринвичу, Среднепоясному Американскому Времени, часу смены дат Шанхайской биржи и времени открытия линии загрузки деклараций Кейптаунской таможни, пятый раз — поссать и шестой раз — поесть. Они связывают воедино в своих стандартных трейдерских прогах миллион городов и миллион продавцов и покупателей миллиона товарных номенклатур — от виниловой экструзии до новых тряпок Донны Каран. У них куча бабла. Но они не тратят его. Не знают мировых новостей. Почти ничего не покупают. И когда ты приходишь к ним, они не знают, о чем говорить. Да, это гонконгские независимые трейдеры. Гонконгские независмые посредники и виртуальные брокеры. Они играют на товарных и фондовых биржах, торгуют всем, что продается и покупается, депонируют переводы третьих участников рынка под процент с задержкой конечного расчета до фактической реализации торговой сделки. Этих людей тысячи и тысячи в вертикальном мире Гонконга.
Есть такой друг у меня в Гонконге, типичный в этом смысле нео-тайпин. Он релаксирует в глобальном дэйтинге. Он из тех, кого скучающие тупые телки из Коннектикута или Сиднея порой добавляют в приступе великодушия, потом думают — зачем? — какой-то Филипп Расмуссен из Швеции. Так было и в этот раз. Отмечу в качестве вводных, что мой герой — юноша 36 лет абсолютно китайской наружности, то есть фейсбучный пепельный блондин 2-метрового роста на фоне горнолыжного спуска, в реале фанатеющий (из того, что мне открыто) по японским форсированным тачкам, которые он вгоняет в дрифт на симуляторе, и ебле доступных телок европейского генотипа на материальной основе в видео-чате. Это основное. Очень занят. Не заказывает проституток, потому что филиппинки, китаянки с континента и вьетнамки могут обокрасть, а белые намного дороже виртуальных. Других объяснений не имею. Пишет с употреблением множества сокращений. Экономит свое и ваше время — привычка менеджера по оптовым продажам, которым он когда-то давно работал в огромной обезличенной мега-компании в Сентрале. Лайкает все подряд — всеяден как индюк. Зовется именем Юджин, имеет также китайское имя, которого, по его словам, не помнит.
Не зная, о чем бы еще поговорить после первого стакана брэнди и обмена на тему кто сколько срубил и кто кого подрезал на споте Нэшнл, Юджин застывает взглядом на мониторе, где в отражении его очков меланхолично прыгают диаграммки. Я наливаю ему новый стакан и подвигаю поближе его любимые крабовые суши. Пробую рассказать ему о том, что, выйдя из трубы на Эдмиралти, стал свидетелем расчистки полицией транспортных эстакад от манифестантов. Он равнодушно кивает. Это помогает его взгляду обрести суши. Вяло помахивая в воздухе палочками для еды в тонких пальцах, словно дирижер перед безнадежным оркестром, на который он давно положил, Юджин, все так же пялась в монитор, начинает мне что-то рассказывать. Или самому себе, не уверен.
Не сразу становится понятным, что прилип он на каком-то интернэшнл дэйтинг ресурсе к одной из юных восточноевропейских чик. Супер-типичная мэйл ордерд брайд. ОК, общаются. Нормальная живая дырка, даже есть зачатки мозга, понимает дебильные шутки, быстро грузится и не тупит в ответах. Начал заводить конец на вирт, но запутался в легендах. Выход невзрачного китайца в очках из тени молодого янки-атлета Кевина, гребца университетской команды из Бостона, требовал амортизирующего эффекта, и Юждин слегка замялся с ценой сброса личины. Не сразу, но на второй сеанс переписки и обмена мессенджером почуял бывалый интуит меркантильного типа какой-то подвох и с той стороны. Ну, дела сии скорбные известны — то на фейк напороться, то на лохотрон. Скам, скам и спам повсеместно.
Если имеешь дело с сексом как с бизнес-приложением своей жизненной программы, надо быть готовым к сюрпризам. Наш хероу не долго думая качает фотки своей женщины в поисковик. И…ну да, вот оно — обнаруживает ее второй акк. Страницу, жизнь которой внезапно обрывается за полтора года до начала этой переписки. Внезапно — это ключевое слово. Сделайте отметку, потом поймете почему. При этом профайл был активен в течение четырех лет, почти до самой даты обрыва он наполнен частным контентом под завязку, множеством фотографий и текстовых обменов с френдами в комментариях. Юджин ухмыльнулся. Покрутился на стуле, заложив потные ладошки за загривок. Почесал жесткий как черная сапожная щетка выщип на макушке. Швырнул в прекрасное лицо улыбающейся блонды на мониторе двухцветную таблетку от бессонницы. Затем вошел в чат и отправил ей (?) сообщение типа — «Где ты спиздил(а) эти фотки?».
Пауза длиной в неделю. Он уже успел забыть о недоразумении, которое давно растворилось в сбитых биоритмах и утонуло в салфетках с кончой. И тут — он зашел на гребаный сайт — получает ответ. «Это фотографии моей дочери». Хм…Ну ОК. «И зачем тебе, долбаный брэйнфакер, это надо?» — спрашивает, — «Вопрос бонусом — ты мать или отец девочки?». «Мать»,- отвечает. И далее — «Она уехала от меня несколько лет назад, я не смогла ее удержать дома. Мы давно были не в ладах друг с дружкой. Уехала к какому-то мужчине, с которым познакомилась в интернете. Там у нее начались серьезные проблемы. Ее обвинили в краже большой суммы денег. Преследовали какие-то люди. Я уверена, что этот мужчина — пимп, сутенер или торговец людьми, но доказать этого не могу. Домой возвращаться она отказалась. Я не хочу рассказывать тебе всю историю, это очень больно. Полтора года назад она покончила с собой. Прыгнула с двадцатого этажа».
Пауза. Капли пролитого зеленого чая на коленях, наш герой видит отражение своего очкастого фейса с приоткрытым ртом в мониторе на фоне галереи фотографий юной блондинки в липовом профайле. Пролитый чай прожигает его нечувствительную телесную ауру. «Дэм фак!» …»И на кой х…зачем вам…ее…страница в дэйтинге?» — наконец набивает он. «У меня нет пароля к настоящей странице дочери», — отвечает мать. — «Я завела новую страницу. Потому что это единственное место, где она по-прежнему жива»…
Я сижу на подоконнике, молчу, глядя как внизу трое малых разгружают небольшую фуру, полную каких-то коробок. Работают слаженно, ритмично, перекликаются. Юджин тоже молчит, в линзах его очков методично ползут вверх строки каких-то неведомых мне котировок. «Какой здесь этаж?» — спрашивает он наконец. Я смотрю вниз, но сплошные стены напротив не дают никакой информации для точного ответа, и я пожимаю плечами.
